Всем лопоухим лентяям и пучеглазым дурындам. Письмо главреда
© Коллаж Кристины Савельевой
Колонка Лены Аверьяновой
Привет!
Мы в редакции сейчас готовим к публикации материал ко дню пирога — да, представляете, бывает и такое! И специально для него я вчера весь день листала галерею в телефоне — искала фотки пирогов.
И вот, продираясь сквозь множество портретов дочери, милых фотографий моего пса, снимков ленивых субботних завтраков и идиллических семейных прогулок, я время от времени натыкалась на изображения меня самой (кстати, почитайте вот этот текст — в тему) и думала: какая я бываю разная и как одинаково несправедлива я бываю сама к себе всякий раз, оказываясь в объективе собственной камеры!
Я думаю, это ощущение — что ты какая-то не такая, недостаточно хорошая, недостаточно красивая и, давайте будем честны, недостаточно худая — знакомо большинству женщин моего поколения.
И черт возьми, насколько же оно губительно — и при этом универсально!
Как феминистка я искренне верю в то, что женщины могут быть прекрасны в любой форме, с любым количеством растяжек, в любом весе. Я сама каждый день про это пишу, читаю, смотрю. Я говорю об этом со своим ребенком, я вытаскиваю из своей головы все те вредительские установки, с которыми я выросла — и это мучительный процесс.
И несмотря на все эти усилия и попытки зафиксировать свою ценность здесь и сейчас, я почти каждый раз проваливаюсь в кроличью нору недовольства собой. Я сравниваю себя с собой же из прошлого — в пользу себя прошлой (хотя прекрасно знаю, что на тех фотографиях я точно так же недовольна собой, как на этих).
Воспоминания из детства — сплошь оценки моей внешности: слишком маленькая, слишком тощая, слишком конопатая, слишком жидковолосая, слишком волосатая, слишком носатая. Слепошарая. Мелкая. Леворукая. Это все я!
Я слышала это от близких людей — от дедушек, от тети, а иногда и от мамы с бабушкой.
И вот я смотрю фильм Елены Погребижской «Бабушка хрюкала, когда видела меня», рассказывающий историю Ксюши Шап, всю жизнь борющейся с избыточным весом. Мне не знакомы проблемы Ксюши, но как же я ее понимаю! Как я понимаю то, что она говорит — о границах, травмах, постоянных упреках, неумении взрослых поддержать и дать теплый контакт ребенку. Сколько людей — всех форм и размеров — пострадали от этого. Сколько женщин ежедневно разгребают это до сих пор, даже если они уже давно все поняли и знают, что звучащие в их головах обидные слова — вовсе не о них.
Вот что я хочу сказать: мы продолжаем так делать. Даже если давно все поняли — и даже дали себе обещание никогда так не поступать со своими детьми. Походя мы роняем обидные фразы (часто точь-в-точь повторяющие то, что мы сами слышали в детстве), впадаем в обидки и обзываем самих себя — давая детям понять, что они тоже могут вот так относиться к себе.
Порой только кажется, что это все мелочи жизни, но жизнь и состоит из мелочей. Более того, осколки этих мелочей, такие острые, наносят самые горькие травмы.
Мы стоим на фундаменте из боли, и даже если смогли ее преодолеть, она дает о себе знать, реагируя на изменения погоды.
Но если место перелома ноет к снегопаду, то жгучая боль детских травм предвещает скорое выгорание — оно не за горами. А еще — предупреждает о том, как высок риск передачи этой травмы по наследству.
Так что, листая свои фотографии, я учусь не только любить и принимать себя в моменте, здесь и сейчас, но и в прошлом — чтобы ничего не ныло и не болело. Я учусь любить того ребенка, которому говорили, что его веснушки — это какашки мух на его лице. И я правда никогда не допущу того, чтобы мой ребенок прошел через это же.
Я не хочу, чтобы она чувствовала себя недостаточно хорошей в глазах других людей — и себя. Я никогда в жизни не комментировала внешность своей дочери — и не позволяю делать этого другим.
Я правда совершенно убеждена в том, что ни плохих тел, ни внешности, достойной осуждения, не существует. Я учу дочь не давать людям оценку по их оболочке, ведь она ничего не говорит о человеке на самом-то деле. И она не определяет никого из нас.
Я хочу, чтобы ни один ребенок больше никогда не пострадал от оценочных суждений в адрес своих ушей, веса, веснушек, походки, разреза глаз и цвета волос. И я понимаю, что это невозможно — и нам придется еще долго учить себя и детей жить в мире, где никто не «жиробас» и никто не «очкарик». Даже если весит центнер и носит очки.
Обнимаю всех вас!
Главред Сj
Лена Аверьянова
