На фото она смеялась и обнимала его за шею, стоя сзади и выглядывая через его плечо. Он тоже смеялся.
— Красивая пара! И так счастливы! — мысль, которая пришла в голову всем ее подписчикам, когда они рассматривали свежее фото в ее Фейсбуке.
— На нем свет клином сошёлся, — объясняли друзья ее регулярное отсутствие на общих праздниках.
— Она без него прямо не может дышать, — удивляются коллеги, что они вместе уже целый год, а она все время спешит домой, звонит ему каждый час, рассказывает, чем занимается, даже когда ничего особенного не происходит.
— Вот, что значит любовь! — женский голос пытается выдать зависть за восхищение. — Она вообще перестала пользоваться косметикой. Другой бы сказал: запустила себя, а он любит ее любой.
...Мне хотелось оглохнуть. Скрутить в плотные трубочки все разбросанные на рабочем столе бумаги и воткнуть их в уши так, чтобы ни один звук не проникал. Я смотрела, как улыбается она, обняв его за шею и выглядывая из-за его плеча, и вспоминала, как год назад порвала десятки таких же фотографий с ним, но вместо нее на них была я.
Я, которую он контролировал. Я, которой запрещал выходить из дома без него. Я, которой он установил в телефоне будильник: "Чтобы не забывала звонить каждый час, мне так спокойнее". Я, которой запретил краситься и надевать юбки: "Ты же не хочешь привлекать внимание других мужчин?".
Я, на запястьях которой только недавно окончательно исчезли все синяки. Опоздала на 10 минут. В спешке завершила телефонный разговор. Недостаточно нежна. Подозрительно задумчива. Не так посмотрела. Не на того посмотрела. Посмотрела, словно что-то задумала... Нет, он никогда не поднимал руку на меня. Он просто сильно-сильно сжимал запястья. Сжимал, глядя в глаза и улыбаясь вот этой самой улыбкой с фото. А потом, спустя час или два, обнаружив на запястьях синяки, он целовал их, стоя передо мной на коленях...
— Не терпится посмотреть золотой браслетик, который он ей подарил, — подруга обратилась ко мне. — Вроде там даже сапфиры... Она хвасталась буквально вчера, что получила от него подарок вообще без повода, представляешь?
— Сапфиры, — я помнила: он все готов был бросить к моим ногам. Загородные дома. Поездки в заморские дали. Какие-то шубы. Брильянтовые серьги. Приемы со знаменитостями, большинство из которых он якобы знал лично.
— Дай мне немного времени, — просил он. — И все у нас будет, вот увидишь!
А потом шел на кухню нашей съемной однушки в Кузьминках — курить и извиняться:
— Оплати, пожалуйста, и этот месяц. А со следующего тогда уже я сам. И дальше за жильё плачу только я. И точка.
— Ты так смотришь, как будто не веришь, что он подарил ей браслет, — подружка почти обижается. — Да я сама видела след от браслета. Широкий. На запястье. Просто он чуть не угадал с размером. Натирает. Вот и пришлось сдать в ювелирную мастерскую — немножко удлинить...