Автор: Н.
Наверное, все в жизни случается не просто так, и несмотря на все мои жизненные установки и убеждения, я связала свою жизнь с человеком, у которого есть дочь от первого брака.
Иногда страшно представить, что этого могло бы не случиться. Ведь только с мужем я обрела покой и счастье. Долгое время он очень переживал по поводу состояния тогда ещё пятилетнего ребёнка и дважды в неделю ездил туда ночевать. Все выходные, каникулы и праздники ребёнок проводил у нас.
Интересно было все эти годы наблюдать, как меняется ребёнок. Вот он весел и улыбчив со всеми, и ему все интересно. Вот он стал выбирать своих, в общении с другими, будто бы делает одолжение. Вот он уже не обращается к тебе напрямую, просит папу при тебе же задать тот или иной вопрос.
Я с самого начала не сильно настаивала на нашем общении. Хорошо помню себя в детстве и знаю, что ребёнок ведёт себя в соответствии с поведением мамы и приближенных. На объективность с той стороны я рассчитывать не могла.
Так наши выходные, каникулы и праздники из веселых и насыщенных превращались в не очень веселые, в воздухе искрилось недовольство. Мы уже воспитывали нашу особенную дочь, которая параллельно требовала много сил и внимания. Папин ребёнок откровенно скучал в нашем обществе. Связь с отцом никак не была нарушена. Но я интуитивно ощущала нас с дочерью довеском к этому тандему. Мы в «свои» не попадали.
Я не беру в расчёт себя. Неумно ждать чего-то от ребёнка, находящегося под влиянием привязанности к близким, а где-то — и спекулятивной манипуляции. Он в свои годы не может оценить ситуацию объективно. Но за нашу дочь с редкой хромосомной патологией мне было особенно обидно. Она, невероятно позитивная и веселая, очень радовалась приезду сестры и не отходила от неё ни на шаг.
Сначала все было вполне себе прекрасно, а потом по команде папы с ребёнком снисходительно играли. Когда вставал папа, за ним следом выходила из комнаты сестра… Мы продолжали проводить время вместе, но к моему поведению было бесконечное количество претензий.
В связи со многими обстоятельствами было решено, что мы с дочкой переедем в другую страну. Сначала мы ездили отдохнуть, присмотреться. Иногда папа брал старшего ребёнка с собой. Но то он, в своё время на поездку согласившийся, закатывал истерику в аэропорту, то ему названивала родня, драматизируя ситуацию.
Все решила одна поездка. Папиной дочке было уже 11. Время было сложное. Мы уехали все вместе на две недели, затем они вернутся, а мы останемся. Я и наша дочь, которая в свои 4 не говорит и очень плохо ходит, имеет гиперчувствительность к звукам и поэтому всего боится. Две недели! И мы останемся одни. Я должна буду снова пройти путь по поиску специального детского сада и специалистов для ребёнка. Буду пытаться понять причину частого ночного плача, буду уговорами доставать ее из коляски чтобы заинтересовать хоть чем-то на детской площадке, буду, буду…
А пока старший ребёнок встаёт каждое утро и бежит передвигать квадратик на календаре. Когда уже обратно?! Пока она не хочет идти с нами гулять, ей невкусно то, что приготовлено на обед… И мужу очень не нравится мое лицо…
Это был последний отпуск, и в следующий раз он к нам приедет на выходные через три недели. Но в этот раз остаться не удастся, и через 3 месяца мы вернёмся на родину. Только там уже все будет по-другому…
Выходные мы поделим. Старший ребёнок получит то, что ему надо — папу и только папу. А я получу почти целый свободный выходной день и научусь в свои 35 делать сальто.
Если бы ребёнок не выложил во время этих мучительных для меня двух недель на своей страничке в соцсетях прелестную песенку «Мама, забери меня», я бы ещё верила, что ошибаюсь…
Прошло два года. Мы живём в другой стране. Наша особенная дочь ходит в школу и несмотря на то, что она все ещё не говорит, у неё большой круг общения и она понимает местный язык. Ещё у неё родился братик. А я спокойно могу слушать песню «Мама, забери меня».