Брат появился в доме как-то неожиданно. И вроде взрослые заранее говорили о нем и волновались, как он появится и где будет спать, и в чем отправится на первую прогулку, и из чего будет пить, и в чем купаться, Оля и Коля оказались совсем не готовы к его приходу домой. Они уже привыкли, что много месяцев мамин живот увеличивался в размерах. Это было даже смешно. И казалось странным, что в животе кто-то жил. И что этот кто-то – человек. Да не просто человек, а настоящий мальчик! И уже там, в животе, у него было имя: папа говорил, что в животе живет Степка. А мама обращалась к животу: «Степашка!», иногда молча его гладила, как большой арбуз, иногда – просила ласковым голосом: «Ну-ну, хватит толкаться!». А однажды прислонила Олины и Колины ладошки к животу и шепотом спросила: «Чувствуете? Наш малыш икает!».
В животе у мамы и правда кто-то икал. Тихонько и очень часто. Оля и Коля не убирали рук с маминого живота и улыбались. И Коля (ну, совсем как маленький, решила Оля) удивленно спросил:
— А это кто?
— Это наш Степа, — ответила мама.
— Ну, надо ему дать попить воды, раз он икает. Как же нам это сделать? — Коля осмотрел мамин живот со всех сторон и не обнаружил ни одного окошечка, в которое малышу можно было бы просунуть чашку.
— Не волнуйся, он без воды справится, — успокоила сына мама. И дети опять ничего не поняли…
А Оле вообще казалось, что у мамы в животе плавает рыбка. И никто не икает – просто рыбка дышит, часто-часто открывая рот. Такую рыбку – оранжевую с большим хвостом — Оля видела в аквариуме в поликлинике. И тоже захотела аквариум. И теперь, как будто рыбка – в животе у мамы. И ей там просторно. Ведь живот такой большой! Но что в животе целый настоящий мальчик – в это никак не верилось.
И тогда Оля и Коля решили, что родители что-то напутали. Ведь взрослые часто говорят странные вещи. Например, что часы не тикают, а ходят, как будто у них есть ноги. И как будто эти ноги в ботинках на таких толстых подошвах, чтобы мы слышали, как они ходят. Или на тоненьких каблучках?
А еще вот взрослые говорят, что корабли тоже ходят. И снова вопрос: чем? И разве по морю ходят? Только плывут. И корабли плывут красивее и увереннее всех!
А еще бабушка однажды сказала смешно: «Коля, если не перестанешь стучать игрушечным молотком по столу, у меня взорвется голова». Коля прекрасно понимал, что не взорвется. И все же перестал, на всякий случай. И все думал: «Как взорвется? Что, прям, бабах и все? Как хлопушка? Или как воздушный шар? Бабушка, ну ты совсем!».
И вот, теперь взрослые говорят, что в животе у мамы человек, а не рыбка.
— Мама, если там мальчик, — решительно заявил Коля, — то тебе надо перестать кушать. И компот тоже не пей ни в коем случае. Иначе все падает на этого мальчика. И он будет такой грязный, что ты его никогда не отмоешь!
«Ну, что мама скажет на это?» — Коля надеялся, что теперь-то мама точно сознается, что у нее в животе нет никакого мальчика. Но мама только долго смеялась. И все гладила свой живот, который был уже такой большой, словно надувной мяч. Мячом примерно такого размера Оля и Коля играли у моря прошлым летом. Мяч был огромный, разноцветный, но такой легкий, что поднявшийся вдруг ветер унес его далеко в море и больше не вернул. И Коля вдруг испугался, что живот у мамы тоже такой легкий, что маму с животом тоже унесет ветер… И гуляя на улице, Коля не отпускал мамину руку. А если все же отпускал, то стоило закачаться деревьям, сын пулей выпрыгивал из песочницы или спрыгивал с горки и мчался к маме, чтобы держать ее как можно крепче. А мама думала, что Коля просто так, ни с того ни с сего, ее обнимает. И обнимала его в ответ. И целовала Колю в макушку. И говорила, что он самый родной мальчик и что она его очень любит.
Но 31 декабря, прямо перед новогодней ночью, папа привез маму и Степу из больницы и на одну любимую макушку в семье стало больше.
— Ему уже целых 4 дня, — сказала мама, разворачивая пеленку и демонстрируя детям очень крошечного, но настоящего живого человека. Человек крепко спал, строя во сне смешные рожи, и Коля решил: «Ничего себе, всего четыре дня, а уже немного клоун!». А Оля положила вокруг спящего Степы все свои игрушки. И куклу, и мишку, и зайца, и резиновую собачку – чтобы Степа проснулся и сразу полюбил такую добрую и заботливую сестру.
— Это самый лучший новогодний подарок, - папа тоже рассматривал крошечного маленького человека, одновременно обнимал маму и целовал ее то в ухо, то в щеку, то в шею.
— Подарок? – удивился Коля. Прежде в Новый год под елку приносили машинки, заводной поезд, целую гору шоколадных яиц, подъемный кран. А теперь, значит, человек? Коля разволновался и заплакал.
— Сыночек, ты что, не рад брату? – мама наклонилась в Коле и, вытирая слезы, пыталась по выражению лица сына угадать, что его так расстроило.
— Рад, — тихонько сказал Коля. Но если так будет каждый год, нам придется переехать в квартиру побольше, а я так люблю свою комнату!