– Ты когда-нибудь думала о том, что мы вообще-то живем на острове? – спросил муж, когда мы собирались на встречу. – Понимаешь: остров. В океане. Вокруг вода. Он вышел из воды и может опять уйти обратно.
– Никуда не уйдет! – я решала глобальную проблему размещения в дамской сумке, помимо обычного содержимого, нескольких документов, одежды себе и сыну «под кондиционер», трех бутылок воды. Махнула рукой, взяла рюкзак, сложила всё туда, подумав, добавила набор пляжных принадлежностей на всю семью – потом поедем на море, благо оно в километре, — заодно запихнула сверху дамскую сумку. Рюкзак забрал из рук сын и забил оставшееся место игрушками. – Никуда не уйдет, и не надейся: лениться не придется, сейчас – на встречу, а потом – на море!
Посмеявшись, отправились в машину через задний двор.
— Ой, кто там? – воскликнул сын, указывая на стойку для газовых баллонов.
Отец подошел и отодвинул баллон. В углу спряталась от жары огромная жаба. Она тяжело дышала и явно хотела, чтоб мы вернули тень на место.
— Сын, это к тебе принцесса, наверное! Расколдовывать будешь? – спросила я.
— Не, я жениться еще не хочу, ставьте обратно баллон, — деловито ответствовал еле видный из-под рюкзака сын, проскальзывая за ворота.
Вскоре мы уже общались — прямо на улице, за плетеным столиком под навесом — с замечательной семьей, только что приехавшей сюда. Дети – серьезная, красная от непривычного солнца худенькая девочка и ее братишка с цепким и любопытным взглядом – сначала сидели с нами молча. Девочка рисовала наши с мужем, потрясающе похожие портреты на клочке бумаги, мальчишки скучали. Потом вдруг дети, как по команде, встали из-за стола и отправились играть. Просто бегать по жаре им, видимо, было скучно, через некоторое время они остановились и замолчали, и я решила прислушаться.
— А сейчас я покажу вам поющий карьер, — сказал сын новым друзьям. И они пошли, быстро-быстро, – далеко по грунтовой дороге, по щебенке и проступившему болотцу, мимо мангровых зарослей и пасущихся коней, мимо хибарки сторожа, следящего за урожаем, где не ясно, что в этих буйных зарослях посажено, а что — выросло само. Вот детей уже почти не видно, дорога повернула — и повернули по ней три маленькие точки, и скрылись за деревьями.
Я встала и сначала пошла, а потом и побежала вслед за ними. Надеясь, что штука, которую сын назвал поющим карьером, находится сразу за поворотом. Собираясь по возвращении подробно допросить отца, откуда сын вообще знает эту дорогу. Боясь, чтобы не сбил их какой-нибудь глупый мотоциклист и не выскочила чья-нибудь собака. Доставая прямо на ходу камень из безнадежно испорченной подошвы. А их уже не видно и за поворотом, и бежишь дальше. Слава Богу, вот и они.
— Мама, как ты нас догнала? – спокойно спросил сын.
— Сами-то не устали? – я честно пыталась перевести дыхание.
— Нет. Видите, какой карьер? Карьер неглубок и давно заброшен. Склоны уже замусорены, но дети радостно оглядывают его, не видя никакой грязи. Девочка срывает мелкие листочки дерева и сыплет младшему брату за шиворот.
— Что это? — мирно спрашивает он. — Муравьи. Много. Вооот такие, — показывает сестра рукой сантиметров так пять.
— С ума сошла, — монотонно констатирует ребенок и медленно стряхивает с майки листочки. Одним движением. И вновь все смотрят на склоны карьера. — А теперь — поющая сосна! Или — поющий карьер, как вам больше нравится. Идемте! — сын машет рукой в сторону тонкого хвойного дерева, похожего скорее на высоченную разлапистую былинку. Мы подходим.
И тут же нас настигает сначала почти неуловимый, а потом уверенно нарастающий звук.
Звук сказочный, напевный, звук поющего во всем мире ветра, пространств, пустынь и степей, далекого континента, от которого когда-то откололся наш остров, и океанов, его окруживших. Звук флейт, звук чего-то поднебесного, звук движущейся земли. Кто-то из нас шевельнулся. «Тихо!» — сказал каждый из нас, включая шевельнувшегося, и снова замерли, и снова жили в этом звуке неизвестный отрезок времени…
— Пора идти, за вас волнуются, — вдруг в какой-то момент неожиданно для себя сказала я. Наверное, действительно было пора. Мы медленно двинулись обратно. А солнце всё так же равнодушно светило на небе, изредка капризно смахивая тучи.
И там, где осталась тонкая сосна, уже не для нас пел ветер – на острове, который однажды поднялся из морских глубин и никогда-никогда не уйдет обратно.