У моего сына есть отец. Это нормально и вообще ничего особенного.
Сын так и называет его: отец. А вот это уже привлекает внимание окружающих.
Слово «папа» он начал произносить уже будучи матерым тинейджером, и то весьма редко. От друзей научился, видать.
«Отец!» — вопит сын на всю улицу и радостно несется к приехавшему за ним любимому родителю, которого уже перерос. И все друзья, такие же нескладные и длинные подростки, относятся с пониманием.
Этот умник еще до рождения, кстати, показал свой особый выбор в пользу папы. Уже сколько было месяцев беременности – а деточка все не шевелился. Мама пребывала в перманентном шоке, врачи ее застращать успели. А отцу это дело надоело, он сел и давай с сыном разговаривать. Очень упрашивал пошевелиться, а потом приложил ухо к животу. Смягчилось сердце наследника, и постучал он папе прямо в ухо! С тех пор только ему и отзывался. И стучал, и ноги протягивал по ладони походить, как только свои чувства ни проявлял, заставляя маму ронять счастливые слезы при виде таких горячих отцовско-сыновних чувств. Вот и название ему усвоил… особенное. Первое слово, которое сын когда-то написал в своей жизни, таковым и было: АЦЭЦ.
Я бы и внимания не обращала, кстати. Отец и отец, а кто ж он еще ему? Двоюродная бабушка? Но люди интересуются.
— Мне так больше нравится, — отмахивается сын от вопрошающих, больших и маленьких. А нам поясняет:
— Так красивее… и торжественнее!
Да знаю, знаю я, откуда ноги растут у сей торжественности. И даже рассказать могу.
Что приличные родители показывают маленьким детям? Правильно. Добрые мультики. Про Чебурашку, Курочку Рябу, Колобка… ой, ну с Колобком я перегнула, там все-таки хоррор. «От улыбки станет всем светлей» и прочее в том же духе. И правильно делают.
Но наш тогда еще молодой папа решил сломать систему. Пока бдительной мамы не было рядом, он посадил едва начавшего разговаривать сына на колени и включил «Звездные войны».
Когда вернулась мама, с ярмарки с подарками и из вымечка по копытечку или как там в правильных сказках, и спросила дорогого сынулю, что он тут с папочкой смотрел, сынуля бодро отчитался:
— Малётик летаить! А тётя всем дядям — ух по попе!
Признаться, маму больше взволновало, откуда у сына в лексиконе взялось «по попе» (спойлер: не от папы, папа за сына сам кого хошь по попе, пальцем не тронет и другим не даст), чем рассказанное в целом. И только потом уже стало ясно, что там за малётики летали и какая это героическая женщина обидела бедных космических дядь.
Вот честно: не помню, как сын называл папу до того дня. Но после легендарного «Люк, я твой отец» разве мог он называть отца по-другому?
Шли годы. С Чебурашками и Винни-Пухами сын, стараниями ретроградки-мамы, все-таки ознакомился. Однако если несчастному закабаленному ребенку давали выбор, какую книгу читать или какой фильм смотреть, он неизменно отвечал:
— Про папу и его детей!
Однажды сердобольный папа не выдержал и на такой запрос показал то ли шести-, то ли семилетнему (если вообще не младше) ребенку фильм «Васаби». «Мама, мама, тут отличный фильм про папу с дочкой! А в начале он набил морду преступникам, которые в юбки оделись!» Да, даже такой героический папа в фильме был – папа. А отцами у нас продолжали называться, собственно, два человека: родной отец и, как вы догадывались, отец джедая Люка, он же величественный Дарт Вейдер.
Звание отца, признаться, не всегда сохраняло свою торжественность. Однажды сын уж очень хотел в подарок сто вторую машинку. И видя, что его «ну отееец» почему-то не работает, он затянул на весь магазин:
— Ну отееечииик!
Надо ли говорить, что дома в этот день понадобился сто второй гараж, а продавец долго от смеха не мог пробить чек.
…И вот внезапно в нашей жизни наступили перемены.
Школьная программа сына дошла до произведения «Тарас Бульба».
Сын всегда любил книжки «про папу и его детей».
Но в книге великого Николая Васильевича дети называют отца… как? Правильно: батька!
Подростки – вообще существа интересные. Даже те, кто до сих пор ни разу не задумывался, а не назвать ли ему маму и папу как-то иначе, теперь вдруг задумываются. Не все, но многие. Потому что мама и папа – оно для них как-то по-детски начинает звучать. Называть родителей по именам – не в нашей традиции, да и слава Богу, наверное. Знаю семьи, где мама в устах детей – и мальчиков, и девочек — становилась Мамуся, а то и просто Муся. Или придумывали какие-нибудь нежные домашние прозвища, которым родители благоразумно не сопротивлялись: взрослеет чадо, вырастает, да и звучит мило.
Наступил этот период и в жизни нашего наследника. «Отец» — оно, конечно, торжественно, но так он называл его с пеленок, да и про Дарта Вейдера как-то уже неинтересно стало смотреть… тут-то на выручку и подоспела русская классика.
— Привет, батька! – заявило усатое чадо, заявившись домой из школы.
— А поворотись-ка, сын, экой ты смешной какой… — поддержал игру отец.
— Не смейся, батько, — заученным тоном изрек сын, — хоть ты мне и батька, а как будешь смеяться – то поколочу!
— Вы только «насаживать друг другу тумаки» не начните, — проворчала я, но было поздно. Впрочем, потасовка, разумеется, была шуточной и завершилась, точно по Гоголю, «челомканьем». Мне роли не досталось: жену Тарас называл «баба» и «старая», увы, да и требования ставить на стол «барана, козу и медов сорокалетних» не увенчались бы успехом.
— Мне просто очень нравится повесть про Тараса Бульбу, — признавался вечером сын.
А потом отец уехал в командировку, и сын, бродя по опустевшему коридору, обронил:
— Я так люблю своего батьку!
Не знаю, будут ли у нашего отца новые «названия» в этой жизни. Может, сын увлечется еще какой-то книгой и придумает что-то новое. А может, теперь уже надолго останется «батькой»? По крайней мере – пока не сменится на «дедушку»…