Автор: Катерина Фадеева
Фотография: Рамон Серрано
Одни говорят, что время циклично, другие что линейно, а мне кажется, что время – это океан, в котором все эпохи сразу перемешаны. И то одну эпоху течением выбросит, то другую. То шляпа с траурными перьями на песке окажется, то кусочек средневекового доспеха, а то и вовсе скелет ихтиозавра.
В нашем доме недавно таким течением коралл выбросило. Экспериментальной фабрики сувениров коралл. На подставке надпись – 1976 год. Город происхождения – Владивосток.
Я даже знаю, из какой квартиры его выплюнуло. У нас на первом этаже дедушка жил, бывший подводник: седая борода, стоптанные кроссовки, леденцы для соседских детей в кармане, охапки каких-то трав из парка – полезный чай заваривать. На окнах занавески болотистого оттенка: когда свет внутри зажигался, дедушкино окно становилось похожим на заросший тиной аквариум. Когда занавески раздёргивались, на стене в гостиной просматривался огромный портрет Сталина.
А потом к нему приехала родственница помогать. Мол, старенький дедушка, присмотр нужен. Заодно ремонт в старой квартире решила сделать – полезное с полезным объединить. Вынесла на помойку портрет Сталина и ещё кучу какого-то драгоценного хлама. Подстригла дедушку. Обои переклеила. Чистый дедушка в новых кроссовках, который больше не ходил в парк, а гулял теперь только у подъезда в сопровождении не говорящей по-русски женщины из Таджикистана, протянул недолго. Умер буквально через месяц. И вот уже год прошел с похорон, родственница прижилась в новом доме настолько, что завела собаку, заставила подоконники рассадой, возвращая окошку привычный зеленый оттенок. А древние окаменелости нет-нет, да выпрыгивают на подоконник у лестничной клетки. Странные, покрытые серой пылью, нелепые беженцы из прошлого на аккуратно выкрашенном службой капремонта подоконнике.
****
Сейчас океан времени сильно штормит. Людей захватывают разнообразные течения, уносят в такие глубины, откуда даже «Помогите!» не слышно. Одних бросает в Средневековье, других куда-то во времена Ветхого Завета. Иногда люди попадают на одну волну и могут там взяться за руки. А иногда на этой одной временной волне они оказываются друг от друга дальше, чем папа и дочь из «Интерстеллара».
Что имеет в виду человек, когда говорит «моё время»? Зачастую — коротенький период, когда ты – независимо от внешних обстоятельств — был молод, здоров и счастлив. Когда был хозяином своего ещё исправно работающего тела, шёл в ногу с технически прогрессом, активно работал, был уверен, что всё самое интересное впереди и мир принадлежит тебе. Я всегда удивлялась, почему так много людей считает своим временем только этот маленький период расцвета физических сил, а не всю свою жизнь с её многочисленными вводными и переменами. Ведь по идее всё время, выделенное тебе на жизнь, всё до последней минуты – твоё. И если держаться только за короткое «моё время», есть риск, что следующее течение сметёт тебя, смоет, выплюнет на берег как чужого.
***
В выходные поздно возвращались с дочкой от родителей. На трамвайной остановке у МЦК «Шоссе энтузиастов» к нам подошла женщина с приятным округлым лицом в вязаной шапочке с помпоном. На плече спортивная сумка «Чайка»: продолговатая с двумя карманами по бокам, у моей тёти такая была, она с ней в восьмидесятые в бассейн ходила. Женщина спросила, как доехать до Новогиреево. Раньше, сказала женщина, она на Казанский вокзал приезжала, а сейчас так получилось – что на новый, Восточный.
Я объяснила, на какой трамвай сесть. Спросила, как ей Восточный, понравился ли.
Не очень, ответила женщина. Переходы, переходы, не понятно ничего. Если бы не мужчина один, который подсказал, куда идти, она бы там ночевать осталась. И МЦК ей не понравилось. Кнопки эти нажимать надо. И вообще, Москва сильно изменилась. Не в лучшую сторону. В первый раз, сказала женщина, она сюда в 70-е годы приезжала, и все было по-другому. Даже в последний её приезд ещё по-другому было: в последний раз она тут десять лет назад была.
Я спросила, откуда женщина. Она ответила: из Свердловска. Точнее из-под: до Свердловска еще 100 км ехать. А в Москве она дочь навещает. Дочь у нее юрист, на двух работах работает: днем в офисе, а вечером судомойкой в ресторане.
— Сильная она у вас, — сказала я. – Молодец!
— А что молодец? Двадцать девять лет, мужа нет, ребёнка нет. Я так на внуков надеялась… А дочка надежд моих не оправдала, — горько сказала женщина. – Я в свое время в двадцать два родила, и то поздно было.
— Сейчас и в сорок не поздно! – сказала я.
— Ну, вы вон рано родили, вы же молодая, – заметила женщина. И глядя на клюющую носом на скамейке Валенсию, уточнила. — Это же ваша?
— Моя, — говорю, — я ее в тридцать два родила.
— Да вы что? – сказала женщина, пристально осматривая мой наскоро собранный подростковый прикид. – Вы меня даже успокоили.
Подул ветер, и принес волну плохо перемешанного воздуха – сначала ледяного, а потом, сразу, очень теплого.
Даже Валька от такого контрастного душа проснулась и чуть со скамейки не упала.
И тут подошёл наш трамвай.