Недавно covid определил меня как самое слабое звено в семье.
Первые сутки я бессильно валялась под двумя одеялами, выворачивая ломающиеся суставы в попытке почувствовать себя лучше. Клинические симптомы, в целом, были в пределах переносимости. Вот только болеть неизвестным вирусом для такого малахольного существа как я, равно освобождению всех скелетов в шкафу. Вирус медленно жевал мое сознание челюстями страха.
И вот лежу. Вдох-выдох. Дотошно вслушиваюсь во что-то в себе. Состояние – ноябрь в каждой подавленной клеточке. Мысли пытаются стаями улететь к вечному… но не в этот раз. Слишком поздно умирать молодой. Орбита реальности крепко удерживает мои полюса.
- Мама! Мааама! Дай руку. Укольчик!
- Ногу постучать вот здесь.
- Капли в нос.
- Где там сердце, будем слушать.
Бежать некуда. Повернуться тоже. Вокруг меня для противодействие хвори дети выложили горы любимых игрушек. Медицинские инструменты из детской аптечки наконец-то дождались своего звездного часа. Лекари топчутся по мне то тут, то там, нащупывая что-то, и по "ой-ай" заключают, что пациент скорее жив, чем мертв.
Когда же я болела последний раз с правом отлежаться, жалобно прихлебывая чай? Лет пять назад. Хм... то есть, до появления детей. Похоже, уместно требовать иммунитету новое имя – МАМА - в нем не хватает места своим соплям, как и времени на жалость к себе. Рецепт самоисцеления простой: "Встань и иди!". Вдох-выдох и передых пока спят или краской добавляют новые цвета стенам. Дети, как дефибриллятор - каждый раз возвращают ритм не только пульсу.
Два лечащие врача неуклюже ёрзают через меня. Их обостренное любопытство "почему?" и "зачем?" избавляют голову от лихорадочных мыслей. Вопреки слабости, подыгрываю их врачебной находчивости и все больше убеждаюсь, что у детей с вирусами свой язык.
Помню, как только объявили карантин и всех накрыла тьма паники, вышли мы с детьми в магазин. Дочь, перед тем, как открыть входную дверь в маркет, взяла да и измерила языком высоту дверной ручки (в этот момент я мысленно сделала зарисовку с надписью "Детский ответ пандемии"). Оправившись от шока, сначала хотела спросить у научных светил: "Ну-с, куда прикажите брызгать антисептик?!". Но вскоре успокоилась вспомнив, как не раз отлавливала попытки выпить лужу или водичку из туалета, не говоря уже о вкусовых экспериментах подпольных лаборантов.
Так что, можно сказать: болеющий родитель в надежных руках, когда рядом хлопочут доктора с игрушечными очками на носу. И они уж точно знают, какой гадостью гадость из организма выводить.
- Ой-ой, мама, заболела и теперь пьет ооочень горькое лекарство.
- Мама, я тебе приготовила чай. Там лимон, еще что-то, ну-ка попробуй, - морщусь, бурда какая-то, но хоть съедобная.
- Вот так! Скоро выздоровеешь.
- Мама! Маааама! Не могу достать, подай! Маамма! Ну мааам – нетерпеливо прыгает с ноги на ногу.
- Ура!!! Мама встала! Мама выздоровела! Ураа!!!
Тут же младший хнычет, пытаясь допрыгнуть до чего-то на полке:
Сил нет, но как всегда из ниоткуда - прилив новых. Только оторвала себя от кровати, как бурные аплодисменты детей, взорвали комнату овациями.
Они прыгают выше обычного на мятой постели и от этой неподдельной радости с вируса, кажется, с грохотом упала корона, укатившись обратно в небытие.