Автор: Лёля Тарасевич
Фотография: Юлия Барская
Когда мы в первый раз за эту зиму встали с Матвеем на лыжи, он упал сорок два раза за полтора часа. Сорок два, Карл!
Я помнила прошлогодние успехи сына и никак не подготовилась к такому звездному началу. Просто протягивала руку и говорила: идём дальше.
Матвей неожиданно отказывался от моей помощи, хотя той зимой ещё не мог встать сам. А тут вдруг кряхтит, сопит, издаёт нечленораздельные звуки (надеюсь, это ещё не мат), но упорно встает сам.
Я поняла, что для него это важно, и перестала протягивать руку. Просто стояла невдалеке и любовалась, как он старается, запутавшийся в лыжах, палках, ногах и соплях. Так себе мать, если со стороны.
Матвей вставал и, насупившись, шёл вперёд, поджав губы и почти не улыбаясь. Не смотря по сторонам, не любуясь лесом, не слушая редких птиц. Просто шёл. Иногда уточнял километраж и время до привала. Мало разговаривал, внимательно переставлял ноги и руки.
Было лёгкое ощущение, что на привале он чётко закурит и сплюнет сквозь зубы.
— Ну всё, — думаю, — это наша последняя прогулка, я его теперь в лес не заманю, даже пообещав три коробки лего. Даже если пожарную станцию.
Пока я придумывала всевозможные способы манипуляции и варианты калыма за ещё один выход на лыжах, Матвей снова решил меня удивить. Дошёл до финиша, снял ботинки, хлебнул горячего чая из термоса и спросил серьёзно:
— В следующий раз на большую трассу пойдём? Или опять на эту маленькую?
— Мммм… в следующий раз? Тебе понравилось, то есть?
— Конечно. Я люблю лыжи.
Неожиданно, однако. И приятно, я ж не просто тысячу сэкономила, мне казалось, я только что ее заработала. Такая прибавка к зарплате.
Сегодня он упал всего семь раз. Упал, пробормотал что-то под нос (я прислушивалась — всё-таки, пока не мат!), встал и пошёл дальше, поджав губы. На следующей неделе решил учиться скатываться с горок и пройти маршрут в пять километров. Почему-то он не спросил, осилю ли я, верит в меня пока, видимо. Больше, чем я сама в себя. И иногда даже больше, чем нужно.
К чему я это всё? Ах да, ну во-первых, похвастаться. Я ж мать, в конце концов, хоть люди на лыжне и сомневались.
А во-вторых, я тут подумала — наши дети порой бывают жутко упёртыми. Они выводят нас из себя своими спорами, претензиями и доказательствами. Отстаивают своё мнение, даже когда это мнение о том, что зелёный — это, ну сто процентов, желтый. Не желают капитулировать и только поджимают губы под тяжестью наших аргументов. Путаются в собственных ногах и соплях.
А потом эти самые дети выходят в мир, и мы восхищаемся их упорностью, желанием ставить цели и достигать их, преодолевать себя и обстоятельства, справляться и управлять.
Мне кажется, упёртость и упорство баюкаются в одной колыбели. И пускай сегодня зелёный окажется желтым, лишь бы завтра он всё-таки прошёл свои пять километров.