«Даже когда женщина больна, она все равно несет ответственность за все в семье»
Отрывок из новой книги о том, почему женщины все еще выполняют куда больше работы, если речь заходит о доме и детях.
В издательстве АСТ выходит отличная книга, поднимающая вопросы разделения бытовой и эмоциональной нагрузки в любой обычной современной семье. Джемма Хартли — американская журналистка и писательница, колумнистка Glamour, WashingtonPost, Harper’sBazaar и Cosmopolitan — на примере своих отношений с мужем рассуждает о том, почему на женщинах до сих пор лежит куда больше ответственности, когда речь заходит о доме и детях, и о том, можно ли это изменить.
Эта книга — череда очень узнаваемых семейных сцен и остроумных (лично выстраданных) авторских выводов. У Джеммы трое детей (старшему всего 6) и полноценная работа из дома, ее муж Роб недавно потерял работу и теперь сидит дома — но забот у нее от этого не убавилось. С этого все и началось. Вот, почитайте отрывок из второй главы под названием «Бремя материнской вины»:
Стоматолог предупредил нас с мужем, что после удаления зуба мудрости я, скорее всего, выйду из строя на несколько дней. Обычно в подобных случаях я все продумываю заранее, делаю необходимые приготовления, но в этот раз я подумала, что Роб возьмет на себя все то, с чем не смогу справиться я. Он казался вполне готовым к тому, чтобы следить за детьми и домом на протяжении целого дня, — до того, как его сократили, этим занималась я. После удаления зуба я чувствовала себя прекрасно, отека почти не было. Я приняла обезболивающее, но не сидела на месте и провела вечер, составляя планы на предстоящий день вместе с Робом. Я помогла сыну с домашним заданием, хотя одну страницу нужно было еще доделать с утра. Мы ему разрешили взять с собой в школу Game Boy* на специальный «день электроники», который решили организовать в его классе. Дочь нужно было отвезти в детский сад в 8:30, но с ней не так уж много хлопот — ее нужно было одеть, причесать, наполнить ее бутылочку водой. Если вдруг утром все идет кувырком и сын не успевает позавтракать дома, у него всегда есть возможность плотно пообедать позднее. Я напомнила об этом мужу и попросила дать ребенку с собой в школу какой-нибудь легкий перекус. Муж всегда был рядом и помогал мне в нашей утренней кутерьме с тех пор, как его сократили. Я подумала, что он справится со всем этим и один, хотя мы оба надеялись, что ему даже не придется, ведь я чувствовала себя отлично.
Но мое хорошее самочувствие продлилось недолго. Я проснулась от жуткой боли в 23:45 и, плача, начала судорожно искать обезболивающие таблетки. Отек на левой половине моего лица был уже размером с бейсбольный мяч, и я не могла уснуть в течение нескольких часов, мучаясь от боли. Утром мне стало еще хуже — я с трудом стояла на ногах. Роб разбудил меня в 8:30 и сказал, что собирается везти нашу дочь в детский сад и возьмет с собой и малыша. Старшего сына нужно было отвезти в школу через полчаса. Я завела будильник на случай, если просплю. Старший сын зашел в мою комнату, и я спросила, все ли у него в порядке — собран ли обед, подготовлена ли одежда, доделал ли он домашнее задание. Он ответил, что все хорошо, и я успокоилась. Я с большим трудом встала с кровати, чтобы проводить его в школу, и поймала себя на мысли, что ужасно злюсь из-за того, что муж не догадался забрать с собой всех троих детей сразу — я всегда делала именно так, пока он работал. Я попросила сына одеться, и, пока я обувалась и надевала куртку, моя щека пульсировала от сильной боли. Нам уже пора было выходить, но когда я зашла в гостиную, то поняла, что мой шестилетний сын ошибся — оказалось, что его домашнее задание не было доделано и проверено, его обед, снек и бутылка с водой не сложены в рюкзак, а его электронная игрушка, которую нужно было в тот день взять с собой в школу, лежала совсем в другом месте.
Теперь я не только почувствовала свою вину за то, что не смогла помочь ему собраться, но и поняла, что ему придется пожинать последствия того, что никто не помог ему как следует подготовиться к школе. Ему придется доделывать домашнее задание на перемене. У него не будет получасового перерыва на электронную игру, в отличие от его одноклассников. Я схватила апельсин и бросила в его рюкзак, но этого было явно недостаточно. И хотя сегодня утром за главного у нас был муж, вину за то, что сын идет в школу плохо подготовленным, испытывала я. Мне подумалось, что я должна была лучше подготовить мужа к такому стечению обстоятельств. Я должна была обеспечить «бесперебойную работу системы». Если то, что Роб взял все заботы на себя этим утром, означает, что дети останутся без должного внимания, то меня это не устраивает. Я хотела, чтобы все было сделано лучше и, по всей видимости, лучше — это значит так, как это сделала бы я сама.
Когда мы обсудили нашу утреннюю «нештатную ситуацию» с Робом, он тоже почувствовал себя виноватым, но не до такой степени, как это ощутила я. Он понял, в чем проблема, сказал, что ему очень жаль, и на этом все. Он не укорял себя за свою ошибку так, как винила себя я за то, что не смогла должным образом сориентироваться вовремя и исправить ситуацию. Для Роба его ошибки как родителя не являются таким существенным моральным проступком, как для меня. И даже если отец все перепутал и все сделал не так на глазах у целой толпы, он все равно получит от них одобрительный комментарий вроде «ну вы же хотя бы попытались». Мать в аналогичной ситуации увидит закатившиеся от негодования глаза и столкнется с потоком критики в свой адрес. Все, что случилось тем утром, произошло «по моей вине», потому что я не смогла соответствовать тому критерию, который я как мама установила для себя. И этим критерием был перфекционизм. Даже в тех случаях, когда я была больна и не могла справляться со своими обязанностями, я все равно оставалась тем человеком в нашей семье, который несет ответственность за все.
