Мой ребенок не говорил до трех лет. Личный опыт одной мамы

Мой сын растет смышленым жизнерадостным ребенком. Он немного медлительный, но это особенность темперамента. Он добрый, отзывчивый малыш, он все все понимает, только почему-то не разговаривает. Я прекрасно понимаю его жесты, он показывает что ему нужно — заговорит, ведь ему всего год. Год, полтора, два, два с половиной, три…

Я всегда держала в голове, что мой муж, отец моего сына, человек с двумя высшими образованиями и хорошей должностью, начал говорить в три года.

Я думала: наш сын явно в папу, его «молчаливость» не надо специально лечить.

Когда сыну было два с половиной года, мы обратились к логопеду, но прогресса не случилось. Я решила подождать до «папиного возраста», и если тогда сын не начнёт разговаривать, тогда уже обратиться к специалистам.

Как-то вечером мне позвонила логопед и провела со мной беседу, после которой у меня началась истерика. Она сказала, что они занимаются уже год, и ему пора помогать медикаментозно, что это уже не шутки, что он очень старается, но у него не получается. Нужен врач, лекарства, уколы, танцы с бубном, она одна тут бессильна. Во время разговора напряжение у меня внутри нарастало: как? Он же здоровый ребенок, все понимает, все у него впереди, заговорит!

После услышанного я сдалась и долго плакала, пересказала разговор мужу, он, как обычно, сказал что волноваться не о чем, в одно прекрасное утро он проснется и будет разговаривать. После этих слов я почувствовала, что осталась с этой новостью один на один, ведь в эту стену я упиралась при каждой попытке обсудить с ним проблему.

Я решила найти хорошего невролога — после разговора с логопедом я была готова на все, лишь бы помочь сыну. Мое воображение рисовало пятилетнего неговорящего (или говорящего как двухлетка) Тимофея и меня, жалеющую об упущенном времени. Окончательно я приняла проблему, когда невролог сказала к приему написать словарь ребенка — я наскребла 30 «слов»…

Невролог поставила серьезные диагнозы, сказала, что надо было заниматься ребенком раньше и назначила курс из ноотропов и непонятных физиопроцедур, о которых я никогда не слышала (в отличие от препаратов).

Ноотропным препаратам приписывают буквально чудодейственные свойства: быстро проникают к нервным клеткам головного мозга, запускают обменные процессы в центральной нервной системе, в результате активность головного мозга растет, улучшаются познавательные способности и много чего еще. Их назначают после инсультов и при серьезных неврологических заболеваниях. Однако самая большая проблема этой истории в том, что ноотропы занесены в список препаратов с недоказанной эффективностью.

Прежде, два года назад, мне уже рекомендовали использовать ноотропы. Тогда был прописан пантогам. Я решила узнать о нем поподробнее: запрещен в Японии из-за побочных эффектов и летальных исходов, не применяется в развитых странах. Как тревожная мама, я решила, что рисковать жизнью ребенка нет необходимости — и отпустила ситуацию.

Но на этот раз я настроилась решительно. Везла сына на прием с мыслью, что выполню любое назначение, каким бы оно ни было. Не зря у врача репутация одного из лучших неврологов в городе. А еще до вторых родов оставался месяц — мне надо было успеть начать действовать и увидеть прогресс ребенка.

Лечить сына я начала, когда ему было три года и два месяца. Как вы помните, к этому моменту он говорил 30 слов при норме в полторы тысячи. Но результат не заставил себя долго ждать: постепенно словарный запас увеличивался и появились первые предложения.

Сейчас, оборачиваясь назад, я удивляюсь: почему меня вообще не волновало, что мой ребенок молчит?

Помню, как выходя из дома, он спросил, взяла ли я телефон, — я часто за ним возвращаюсь. Раньше он просто прикладывал ладошку к уху, а тут СПРОСИЛ словами! Я была невероятно счастлива, обзвонила бабушек и похвасталась успехами сына. Даже у любимой игрушки, миниатюры трамвая, появилось гордое название — «татай». За год сын стал очень хорошо разговаривать, он оказался интересным парнем с прекрасным чувством юмора.

К настоящему моменту ребенок состоит на учете больше года. О недоказанной эффективности ноотропов я читаю регулярно, и разные врачи говорят разное. Я все еще сомневаюсь: все ли я делаю правильно? Тем более сейчас, когда ситуация не выглядит критической.

Каждая мама знает, как сложно принимать серьезные решения в отношении ребенка, страшно навредить, недодать, упустить… Советуюсь с такими же мамами, как я, большинство из нас принимает решение в пользу лечения. У кого-то есть еще запас времени — и они решают ждать.

Когда я вспоминаю, как после первого курса уколов и препаратов ребенок заговорил, и мы все к этому привыкали, я понимаю что не надо пускать ситуацию на самотек. Мы продолжаем лечение и занятия с логопедом.