"Помощь нужна не ему, а тебе": как мы с сыном пережили смерть бабушки

Моему сыну было почти 5, когда умерла моя бабушка, его прабабушка. Я до сих пор помню весь тот день. Утром я отвела его в садик, потом отправилась на работу. Договорилась, что проработаю только до обеда. Я должна была встретить маму, приехавшую в город по делам, и пообедать со мной.

Мы с ней посидели в кафе, прошлись по магазинам. Она в очередной раз пожаловалась, что бабушка "чудит". Бабушка жила одна в частном доме, но мама приезжала к ней каждый день утром - помогала по хозяйству. Характер у моей бабушки всю жизнь был твердым, а с возрастом стал еще хуже от мучивших ее болезней и беспомощности.

Я посадила маму на автобус, а сама отправилась за сыном. Я уже забрала его, когда она позвонила... Помню, что подняла трубку и спросила: "Уже добралась? Все нормально?" И услышала срывающийся голос: "Бабушка умерла. Наташ, я ведь сегодня даже не заехала к ней утром". Я не успела осознать смерть бабушки, а почувствовала только, что маме очень больно. Что она чувствует свою вину.

И тогда я совершила поступок, который не могу себе простить. Я сказала сыну, что мы едем к бабушке. И не успел он обрадоваться, как я просто сообщила: "Бабушки Ларисы больше нет". И только когда он зарыдал, я словно очнулась. Я сказала маленькому ребенку о смерти близкого человека без подготовки, просто на улице. Я поняла, насколько все это чудовищно, но было уже поздно. И тогда я вообще могла думать только о том, что моей матери нужна помощь, поддержка.

Когда я приехала, то старалась снимать напряжение матери. Всю неделю я беспокоилась только о ее состоянии. О том, как это отразилось на сыне, я задумалась только через месяц. Мы поехали к бабушке мужа. И сын серьезно посмотрел ей в глаза и сказал: "А моя бабушка умерла. Ты тоже умрешь?" О смерти бабушки он говорил постоянно. Я старалась говорить с ним, но, видимо, плохо справлялась с этим. Он все больше нервничал и замыкался. Еще через пару месяцев я поняла, что нужна помощь специалиста.

Сначала я пошла к детскому психологу. Рассказала ей не только о том, что сын не может пережить смерть прабабушки, но и о том, что мы недавно переехали в квартиру моего жениха. К тому моменту я уже понимала, сколько всего сделала не так. Но цокание психолога в течение всего приема действовало мне на нервы. Не берусь ничего утверждать, но это вообще профессионально — так открыто осуждать?

После этого приема я только сильнее разозлилась. Но все же решила попробовать еще раз. И обратилась к своей бывшей однокласснице, с которой практически не общалась, но знала, что она работала психологом. Маша сказала, что не работает с детьми, но я все же пришла с сыном. Сказала ей о смерти бабушки и описала реакции сына, его вопросы. Она честно заявила: "Это не его проблема, а твоя. Тебе нужна помощь. Сын лишь отражает твое состояние".

Все это казалось бессмысленным, я уже поставила крест на помощи психолога, но через некоторое время она добавила: "Наташа, мне так жаль, я же ее помню, она еще в начальных классах тебя забирала". И я заплакала. Впервые за последние несколько месяцев я подумала, насколько это тяжелая потеря для меня. Вечером я ушла домой и плакала очень долго. И будто какой-то спазм в груди ушел.

А на следующий день я провела День памяти бабушки. Я сказала, что мне жаль, что мой молодой человек не познакомился с моей бабушкой. А она не увидела, как я счастлива. И я рассказала ему и сыну, какая она была. Рассказала про ее любовь к кулинарии, про смешные истории, про то, как ее знала половина учителей.

И удивительным образом, через неделю я поняла, что сын больше не поднимает тему бабушки. Нет, он, конечно, помнит о ней, говорит о ней. Но, наверное, я теперь могу грустно улыбнуться вместе с ним: "Да, малыш, мне тоже ее не хватает, она была классной".

Автор: Наталия Фокина

Фотография: Luke Porter Unsplash