Елка a la russe

Афиша не предвещала ничего хорошего. На белом листе A4 небрежно разбросаны разноцветные слова: в таком-то районе такого-то числа будет русская елка с дедом Морозом и Снегурочкой! Нарисованные пиксельные снежинки падают на номер телефона, по которому нужно позвонить и заказать подарок за 5 евро.

Если бы дело было в России, я бы никогда туда не пришла. Но тут я основательно готовилась: помыла голову, нарядилась и нарядила ребенка - с ревом надела на нее веселые колготки и бархатное новогоднее платье. Не каждый день в нашем районе праздник! Я хочу сказать, не каждый день в этом городе вообще хоть что-нибудь происходит. Как написано на моей дизайнерской толстовке: тут вам не Москва.

По адресу, указанному на афише, оказался дом культуры советского сельского типа. Я видела такие в Ленинградской области, в деревнях под Москвой, на окраинах Ростова, Тамбова и Костромы. Только без бюста Ленина, серпа и молота. Вы легко это представите: облезлые стены с осыпающейся штукатуркой, ненужная мебель сгорблена в углу, с кривоногого и хромого шкафа падает вниз разноцветный дождик, дыры на стенах заклеены фотографиями, на столе для пинг-понга стоит блинница для изготовления крепов, завершает картину пушистая пихта, украшенная золотыми шарами, а над всем этим - распятие. Актовый зал темный с рядами потертых пластиковых стульев, пыльная сцена с бедными декорациями, на стену транслируется луч из макбука. Говорят, сейчас будет спектакль, убедительно просят детей не скучать, сделать аква-грим и поесть блинчиков с маслом и сахаром - 5 штук за 2 евро. За аква-гримом сидит Танька, Ленка или Светка.

— Людк! Как мне тут нарисовать?

— А?

— Как мне тут ему нарисовать, чтобы на тигра было похоже?

За блинницей стоит седая дама в меховой жилетке. Это княжна Тамара, местная знаменитость и помощница всех сирых и заброшенных на чужбину, живет тут с 83-его года, организовала русско-французскую ассоциацию и провоцирует интеграцию, которой я сопротивляюсь, как могу. Я в ужасе, как можно здесь столько жить (и зачем?), а ребенок рад и засовывает в рот блинчик, говорят, что спектакль вот-вот начнется, и мы занимаем места в третьем ряду - сразу за группой армян.

На сцене появляется женщина в костюме Василисы Прекрасной: жемчуг струится с ее головного убора, а красное платье украшено русским-народным узором. Ее партнерша по сцене - по-русски дородная дама в бархатном сарафане на белую льняную рубаху, половину лица ей закрывает красная бахрома, как на лампах в советских отелях. Василиса говорит свой текст на русском, но с явным южным акцентом - то ли давно тут живет, то ли приехала из глубинки, ее партнерша вторит ей на французском. Я думаю, что обе они русские, причем та, что говорит на французском, русская чуть более, чем полностью.

Сюжет сказки очень странный: злая Баба Яга ворует детишек, и помните ту самую историю, когда она украла Ванью, а МашА (ударение на последний слог) пошла его спасать? Так вот Маша спасла Ванью, а Баба Яга в отместку решила украсть Дьеда Мороза. Нам с вами, дети, нужно спасти Дьеда Мороза, но сначала давайте вспомним ту самую историю про Машу и Ванью.

И по стене бежит трансляция старого мультфильма про гусей-лебедей, которая прерывается двуязычными комментариями, а на сцене появляется новый герой - совершенно безумная француженка (думаю я), чья-то бабушка (думаю я), которая искрометно исполняет роли печки, яблоньки, ручейка, Маши, Вани, Бабы Яги и, в целом, могла бы заменить собой всех бесполезных зрителей. Она мечется по сцене, кричит, корчит смешные рожицы и вообще развлекается. Я сразу же вспомнила все свои лагерные спектакли и любительские постановки, веселые капустники и школьные творческие вечера.

Тут армянский ребенок включил “Машу и медведь” на мамином айфоне. Или, как говорят французы, “Машу и Мишку”.

Позже выяснилось, что в главной роли была не француженка, а итальянка, а причем тут русский клуб, я не знаю - прибилась как-то. Спектакль, тем временем, перешел в фазу песен (на двух языках) и плясок (по сюжету), но дети не очень активно принимали участие в спасении Деда Мороза, потому что, видимо, в их новой культуре никаких таких сюжетов нет.

Тут моя дочь тоже взяла айфон и включила “Машу и медведя”.

А я смеялась, потому что Баба Яга была смешная, а та дородная дама, что показалась мне наиболее русской из всех, оказалась чистокровной француженкой из Парижа, которая закончила московский ГИТИС и когда-то работала в Кремлевском дворце Нижнего Новгорода.

В фойе ребенок получил свой подарок: конфеты “Красный октябрь” и маску свиньи. Интеграция же моя по-прежнему терпела провал: я ни с кем не разговаривала и старалась сделать так, чтобы никто не решил отчего-то поговорить со мной. Как известно, среди русских эмигрантов принято убежать за квартал, чуть заслышав родную речь. Мне хотелось сказать Бабе Яге (ручейку, яблоньке, Маше и печке), что она крутая, но ей уже это сказали и даже налили за заслуги большой стакан вина.

Завернувшись от густого северного ветра, мы с ребенком отправились в свою нору, выйдя на улицу через склад полуистлевших тумбочек и скрипящую по-русски дверь с надписью “ВХОД”, хотя это был выход.

Автор - Ксения Буржская