Памяти Командора: за что я люблю книги Владислава Крапивина

Крапивин был (и остается!) одним из моих любимейших детских писателей, а потому писать на него формальный некролог рука не поднимается. Давайте лучше расскажу вам, почему все детство зачитывалась книгами Крапивина, почему по одной книжке в несколько месяцев я приобрела его собрание сочинений в тридцати томах, почему буду читать его своему сыну, когда он еще немного подрастет. Хочу сделать это не для того, чтобы вы прониклись моей скорбью, а для того, чтобы вы открыли для себя еще одного прекрасного писателя, который всю свою жизнь посвятил детям.

Настоящая дружба

Кажется, все книги Крапивина — о дружбе. Такой простой, детской, но очень искренней и настоящей. Дружбе преимущественно между мальчишками, но иногда камрадство перепадает и девочкам. «Трое с площади карронад», «Оруженосец Кашка», «Голубятня на желтой поляне» и еще несколько десятков других повестей рассказывают о том, какой многогранной, сложной и сильной может быть детская дружба, и как она помогает преодолевать любые сложности. А еще о дружбе с взрослыми — настоящими, надежными, значимыми, среди которых могут быть как родители, так и учителя, и наставники.

Морская романтика

Морская тема занимает отдельное место в произведениях Крапивина. В 1961 году писатель создал в Екатеринбурге (тогда еще Свердловске) детский отряд «Каравелла», который существует до сих пор. Члены отряда изучают морское дело, фехтование, журналистику, историю флота. Помню, что все детство отчаянно завидовала юным екатеринбуржцам, которые могут лично учиться вязать морские узлы и ходить под парусами вместе с Командором (так называли Крапивина).

Но Екатеринбург был очень далеко, так что мне оставалось мечтать и проникаться соленой морской романтикой на расстоянии, зачитываясь повестями вроде «Тени Каравеллы» или трилогией «Острова и капитаны».

Бесстрашие и справедливость

Не раз натыкалась на критические статьи, в которых Крапивина и его героев обвиняют в максимализме и категоричности. Для меня же его книги стали первым разрешением на бунт — против взрослых (которые, оказывается, не всегда бывают правы), против системы (которой вообще нет дела до твоих проблем), против догматического и необъяснимого «так надо», с которым почему-то все боятся спорить.

Нельзя сказать, что крапивинские герои не боятся спорить — с дворовыми хулиганами, с закостенелыми учителями, с хамоватыми взрослыми. Боятся, но потом считают до трех и подают голос, потому что нельзя вечно терпеть несправедливость и делать вид, что ничего не происходит. Умение идти против течения — не самое удобное, но безусловно полезное качество.

Простые чудеса

Произведения Крапивина разные: от реалистических (и даже немного автобиографических) до совершенно фантастических. О последних я расскажу чуть позже, а здесь хочу рассказать о тех историях, что находятся где-то посередине: мир вроде бы наш, привычный, но есть в нем место волшебству, чудесам и неслучайным совпадениям.

«Самолет по имени Сережа», «Ковер-самолет», «Дети синего фламинго» — эти повести я прочитала одними из самых первых у Крапивина, и они меня сразу же зацепили, во многом тем, что открыли дверь из обычной детской реальности в совершенно невероятный и сказочный мир. Я уже давно выросла, но вера в маленькие чудеса осталась — с ней жить намного интереснее.

Фантастические миры

Больше всего читателям известны «пионерские» повести Крапивина вроде «Журавленка и молний» или «Мушкетера и феи», однако редко вспоминают о том, что у него есть целые фантастические эпопеи, самобытные и захватывающие (до сих пор фантазирую о том, как их можно было бы роскошно экранизировать).

Будь то трилогия о затерявшемся во времени и пространстве космонавте и кровожадных манекенах «Голубятня на желтой поляне» или недетский цикл-антиутопия «В Глубине Великого Кристалла» — фантастические крапивинские повести описывают невероятные миры (подвинься, Стивен Кинг) и поднимают серьезные проблемы.

Должна признаться, я уже давно не брала в руки книг Крапивина (ох уж эта взрослая жизнь), и мне жаль, что вспомнила о нем только по такому безрадостному поводу. Но ведь есть и хорошее: пока книги писателя продолжают читать, пока его истории кому-то интересны, значит, память о нем и все созданные им миры продолжают жить. Спасибо за детство, за важные уроки и за волшебство, Владислав Петрович. Надеюсь, на ваших книгах вырастет еще не одно поколение смелых и счастливых людей.