«Я поняла, что быть открытой миру не так уж и больно»: как работала программа помощи детям Чернобыля

«В семью я попала с девочкой моего возраста. Дом был в городском пригороде с теми самыми одинаковыми домиками, но каждый из них отличался особым ухоженным цветником перед домом. Нас пригласили к себе взрослые люди за 40. Их дочери уже разъехались из родительского дома, и нам отдали их комнату.

Это была шотландская семья. У мужчины был парадный килт, который надевался на важные мероприятия, и коллекция виски. Каждый четверг он играл в гольф с друзьями. Женщина ухаживала за большим розарием в саду и увлекалась вышивкой. В нашем случае не было никакого культурного барьера, языковой барьер мы ломали большим словарем. Единственный курьез был в первый день: после знакомства нам показали комнату, где мы будем жить, и туалет. Долго объясняли что-то, махали руками, показали на наши ноги. Уже позже переводчик объяснила нам, что предыдущие дети, которые жили у них, были из сельской местности, не видели унитазов и мыли там ноги.

За время нашего визита мы посетили кучу мест и мероприятий: занятия гончарным делом, зоопарки, бассейны, походы в горы, катание на лошадях и по морю на шхуне, экскурсии по музеям и замкам, видели резиденцию Королевы, и еще кучу мест, которых я уже и не помню. Больше всего поразил Лондон — любовь на всю мою жизнь.

Я считаю большой удачей, что в моей жизни случилось знакомство с этими прекрасными людьми и страной, которая навсегда в моем сердце. Как повлияло на меня все это? Пусть не по крови, но по сути на другом конце Европы у меня есть родные и любимые люди, с которыми мы общаемся до сих пор. И есть город, в котором я люблю каждый камушек из булыжной мостовой.»

«Свою хозяйку Роси (почему-то именно так среди детей было принято называть женщину, которая принимала нас) я часто называла своей итальянской мамой. Мы жили в курортном городе Салерно в просторной 6 комнатной квартире. Мне действительно искренне дарили безумно много подарков, устраивали сюрпризы, возили во всевозможные детские парки, у нас дома был организован класс, где старшая дочь учила меня итальянскому языку и правописанию.

Меня завораживала красота вокруг. Я приехала из города Гомеля (Беларусь), где на тот момент (1997год), не было красивых домов, красивых магазинов, мы одевались на рынке на картонке. А там я увидела, что есть мраморные подъезды с белыми стенами, магазины в которых можно все потрогать и рассмотреть, примерочные с огромными зеркалами. Меня одевали очень хорошо (смотрю фотки, я б и сейчас такое с радостью носила), водили в парикмахерскую. В то время у меня сформировался вкус. Думаю, без Италии у него было бы мало шансов проявиться.

После того как я вернулась из Италии первый раз, я узнала, что моя мама погибла. Уже через 2 недели (как только сделали визу) Роси была в Гомеле. Как я узнала позже — она приехала меня удочерить и забрать. Но познакомившись с моей семьей, решила что это будет неправильно. И я просто начала жить «на две семьи» — зимой и летом на все каникулы я улетала в Италию, а в межсезонье Роси часто прилетала ко мне в Гомель.

Эти 8 лет в итальянской семье сделали меня как личность. Я очень легко схожусь с людьми, я умею любить даже ворчливую соседку снизу, я знаю, что я должна помогать другим — пусть они где-то свернули не туда, это не мое дело. Я вижу красивое и умею красоту создавать, мне близок европейский менталитет. Два года назад я даже уехала жить на Мальту, и запросто осталась бы там (вернулась только из-за любимого мужчины). Я чувствую себя свободной! Уверена, что без итальянского опыта, я бы точно не смогла почувствовать этого».

Семья у меня была самая обычная, не из богатых, но это было совершенно не важно. У них в семье была девочка, на 5 лет младше меня. За это время, я не могу сказать, что мы много путешествовали, потому что они работали, а мы с малышкой были с нянечкой. По выходным всегда куда-то выбирались на прогулку, в аквапарк, соседний городок, к бабушкам/дедушкам, ездили на море и в горы. Жили мы в небольшом городе на севере Италии, в квартире, где были мега приятные соседи, которые всегда меня очень ждали. И вот это открытость и доброжелательность чужих людей — самое главное удивление. На самом деле, меня многое шокировало. От архитектуры, до обилия в магазинах. То, какие громкие и улыбчивые люди. То, как вкусно пахнет на улицах.

Да, эти поездки однозначно повлияли на меня! Они показали, что все может быть иначе, от поведения людей до устоя жизни. Я понимала, что наши дети более взрослые и самостоятельные, просто потому что. Я поняла, что быть открытой миру не так уж и больно, и что за улыбкой не всегда лицемерие.

Самое глубокое и нежное воспоминание — это история наших соседей. В 96-м я прилетела в семью и на утро пошла к соседям с подарками. И вот была одна немолодая пара, которая меня обняла и расплакалась. Они принесли мне пакеты с подарками и часы swatch. Они много плакали, а я не понимала почему. Потом, когда они смогли говорить, оказалось, что эти подарки от их дочери, которая меня очень ждала, и хотела лично подарить, но не успела — умерла от рака головного мозга. Ей было 18. Я ее видела мельком и не была лично знакома, так как тогда она не выходила и была слаба. Она ждала и не дождалась. Я помню ту зияющую и щемящую боль внутри, от того, что я не понимаю кому сказать спасибо, как отблагодарить и поддержать родителей… и то, что мне так стыдно от того, что я не помню ее лица…

Ремешок в часах давно оторвался, но сами часы храню до сих пор.

Первое воспоминание о Бельгии — это газонная трава. Клянусь, у меня есть штук 20 фотографий, где я просто валяюсь на траве. Никак я не могла поверить, что она может быть такой плотной, мягкой, и нигде не валяются окурки вперемешку с разбитым стеклом.

Моя бельгийская семья — вполне обычный средний класс — мама медсестра, папа бухгалтер. Почти, как моя, но разница в уровне жизни меня поразила еще тогда. Я жила в белорусской деревне, в общаге с тараканами, где на общей кухне наркоманы варили и ширялись на моих глазах, а тут дома в плюще и цветники на заднем дворе. Как так? Почему здесь все вот так, а у меня дома по-другому? Мне кажется, именно тогда я впервые поняла, что не хочу жить, как жили все в моем окружении. Я приезжала и пыталась им объяснить, почему лебеди из покрышек — это некрасиво, почему обои с золотыми вензелями в хрущевке — это пошлость, почему смеяться над «не такими» — это подло, но меня мало кто понимал. В Бельгии я много что увидела в первый раз: аквапарки, гигантские зоопарки, скоростные поезда, магазины самообслуживания, кинотеатры, я даже жила неделю в парижском Диснейленде! Но больше всего меня впечатляли улыбающиеся люди и архитектура. Оказывается, города могут быть невероятно красивыми! И даже без Ленина на центральной площади! По улицам ходили люди разных национальностей, цвета кожи и никто не тыкал в них пальцем с криками «смотри, негр!». Это все на меня, конечно, повлияло.

Я считаю себя человеком свободных взглядов, который ценит эстетику и любовь. Даже не знаю, кем бы я выросла без этого опыта. Скажем так, старт у меня был так себе. Кстати, мой муж тоже был участником чернобыльской программы и 7 лет ездил в итальянскую семью. Предложение руки и сердца он сделал мне в Венеции, где подбирал кольцо вместе со своим итальянским «братом». Дружим семьями и ездим друг к другу в гости до сих пор. Итальянская семья уже ждет, когда наша дочь подрастет, чтобы принять ее у себя дома.