Почему старшие дети издеваются над младшими в детдоме? Разница в возрасте здесь ни при чем
Объясняет глава фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»
На этой неделе интернет взорвала видеозапись, на которой подростки из курганского детдома издевались над двухлетним малышом (подробнее писали здесь).
После этого случая глава благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская написала в Фейсбуке пост, посвященный причинам возникновения буллинга в детских учреждениях.
Она подтвердила, что сегодня подобные вещи происходят в детских домах России повсеместно.
В своей записи Альшанская обратила внимание на то, что многие теперь считают основной проблемой учреждений для сирот именно нахождение в них разновозрастных детей, и из-за этой разновозрастности якобы и начинается «дедовщина».
Но Альшанская пишет, что буллинг в детдоме точно не лечится еще большим разделением и сегрегацией воспитанников («давайте тогда уж детские дома по возрастам прям, одиннадцатилетних на один край географии всех вместе в заключение, двенадцатилетних в другой и далее по списку», — утрирует автор).
«Дорогие друзья, издевательства, буллинг, насилие, агрессия одними детьми в отношении других детей — сопровождают, увы, жизнь каждого детского дома. Хорошие отличаются тем, что там с этим быстро удается справиться и там это не поощряется специально, гласно или негласно. А в плохих, увы, поощряется.
Потому что воспитатели не справляются, а один агрессивный подросток без границ насилия — построит всю армию других детей за пару дней в тотальное подчинение и страх.
Это не зависит от возраста детей, степени их родства между собой и т.д. и т.п. Старшаки чаще всего буллят тех, кто младше (на год, на два, на десять — не важно), так было 20 лет назад, десять лет назад, вчера, сегодня. А иногда дети просто не понимают, где границы игры и начало унижений — потому что С НИМИ поступали так же дома или тут же, в детском доме», — объясняет Альшанская, с 2004 года занимающаяся вопросами сиротства в России.
Она также добавила, что лишь самая малая часть из воспитанников детдома действительно полностью лишилась родственников (например, вследствие автокатастрофы) и поэтому оказалась в приюте. Чаще всего дети попадают в госучреждение из-за семейного неблагополучия, которое сопровождается зависимостью родителей.
И тут тоже возможны сотни вариантов: в одной семье о малышах еще хоть как-то пытались заботиться, в другой дети могли быть подвержены физическому или сексуализированному насилию, в третьей — у детей не было еды и они вынуждены были голодать днями или выпрашивать еду у соседей.
Альшанская пишет, что все эти различные по своей природе травмы дети приносят с собой в детдом, где зачастую нет ни одного взрослого, который прошел бы хоть какую-то подготовку по работе с последствием детской психотравмы, который бы хоть что-то понимал про жертв насилия и умел бы с ними взаимодействовать. К тому же в учреждении на 50, 100, а то и 200 детей может быть всего один психолог, также не прошедший специальную подготовку в вышеозначенных темах.
То есть главная проблема детдомов вовсе не в разновозрастности воспитанников, а в том, что этим детям для реабилитации не предоставляется должная помощь.
В комментариях к записи Альшанской некоторые ее коллеги сказали, что ситуация в детдомах страны (и уровень квалификации работающих в них специалистов) довольно сильно разнится от региона к региону, и что в последнее время появилось больше семинаров для психологов, специализирующихся на помощи детям-сиротам. В прошлом году в России даже была проведена первая конференция, посвященная детской психотравме, — о ее итогах читайте в материале НЭН.