По всей России ищут мальчика, которого похитил отец — а виновата в этом все равно мать. Как так вышло?
Мать в больнице после избиения, а ребенка так и не нашли
9 декабря в социальных сетях поискового отряда «Лиза Алерт» появились сообщения о пропаже четырехлетнего Матвея Сапрыкина (на момент написания этого текста мальчика так и не нашли). Мальчик пропал в Петербурге, но ищут его по всей России.
Что произошло?
Позже история начала обрастать подробностями. Оказалось, что похитил ребенка его собственный отец, Константин Сапрыкин, который предварительно избил мать, отводившую мальчика в садик. Более того, по данным СМИ, это уже не первое похищение ребенка биологическим отцом — Матвея уже искали в августе 2020 года, и нашли только полгода спустя. Мать мальчика утверждает, что это уже четвертая попытка похитить ребенка.
В день похищения должен был состояться суд о лишении мужчины родительских прав, что, по мнению матери Матвея, Марины Мальцевой, и подтолкнуло отца мальчика на этот шаг.
По словам женщины, делает это мужчина из-за странного «пунктика» в своей голове — «хочет забрать себе ребенка, чтобы почувствовать себя мамой и одному воспитывать».
Вся история напоминает сценарий какого-то остросюжетного психологического триллера о бессилии — как конкретных матерей, так и системы — перед произволом отцов, похищающих своих детей (к сожалению, история Марины Мальцевой — далеко не первая и не единственная — вот, почитайте).
Однако в этом тексте нам хотелось бы обратить внимание на другой аспект всей этой ситуации — а именно на то, как она обсуждается в соцсетях. И если вы думаете, что там все ужасаются поступком отца, который жестоко избил женщину и буквально вырвал у нее из рук четырехлетнего ребенка, то вы ошибаетесь.
Не все так однозначно
«Похитил — это когда ЧУЖИЕ люди и с какими-то корыстными и интересами. А когда собственный отец — это дела семейные. Мамаше надо уметь договариваться, вот и все», — пишет комментатор Андрей Медведенко в петербургском сообществе «ДТП и ЧП» Вконтакте и набирает под своим комментарием оглушительные 524 лайка.
В попытках переубедить автора другие комментаторы выкладывают попавшую в Сеть фотографию Марины Мальцевой после избиения (осторожно, много крови), на что тот парирует: «Я свечку не держал. И не знаю лично ни того, ни другого. Но подозреваю, что нет дыма без огня. Но существует куча примеров, да и роликов в том же интернете, где так сказать мамаши ведут себя так, что прям сами напрашиваются на хорошего леща. Никто не знает, как она общалась и вела себя с ним до этой ситуации».
Дальше — еще много комментариев на тему того, какими иногда «бывают бабы», и того, что не стоит торопиться с обвинениями в адрес отца, потому что неизвестно точно, заслуживала женщина такой судьбы или нет.
«Забавно читать комменты. У женщин во всем виноват отец. А мужики оправдывают отца. Я скажу одно. Женщина словами может договориться не только до избиения. У женщин на это талант. Мужик может раз стерпеть, второй раз…а на третий или тридцать третий уже не удержаться. У нас же еще принято говорить — „это что же за мужик такой, что со своей бабой справиться не может“. Вот. Справился. Не оправдываю и не обвиняю. Отношения — сложная штука. Знаю одно — бить нужно было еще до детей. Больше толку бы было», — резюмирует комментатор Вадим Трошкин.
Другая категория комментаторов не стали ограничиваться гипотезами о поведении женщины и перешли напрямую к обвинениям: «И зачем же мамаша выбрала такую одаренную личность в отцы ребенка», — недоумевает Дмитрий Куликов.
«Рожают черт знает от кого, потом начинается пинг-понг ребенком. Отца ребенку выбирает женщина, надо голову включать, прежде чем решиться на рождение малыша», — поддерживает его Екатерина Морозова.
«Материнская ответственность»
Все недовольные комментарии можно условно разделить на три категории:
Мать сама виновата, должна была знать, от кого рожает.
Мать сама виновата, потому что довела мужика, и еще небось алименты требовала.
Это дела семейные, нечего вообще бить тревогу на этот счет, его же отец похитил, а не какой-нибудь маньяк.
Больно это признавать, но первые два типа комментариев не кажутся чем-то удивительным или шокирующим. Если присмотреться к трагичным и возмутительным новостям о детях, виновата в произошедшем, по мнению среднестатистических сетевых комментаторов, будет всегда мать.
«Отец бросил детей в аэропорту? Знала, за кого выходила, должна была следить».
«Пьяный отчим избил ребенка? Матери нельзя было оставлять с ним детей ни на минуту. Мать выбросилась из окна вместе с детьми? Ну очевидно же, сама виновата, дура поехавшая».
Все подобные комментарии и взгляды, которые за этими комментариями стоят, объяснимы. Мы все еще живем в обществе, где родительство — это полная ответственность матери, но при этом — законное право любого отца.
Согласно гиперболизированным, извращенным и перевранным агрессивной социальной пропагандой традиционным ценностям и гендерным ролям, женщина априори отвечает за все, что происходит и с ней самой, и с ее детьми. Тогда как мужчина словно осенний лист просто плывет по ветру обстоятельств и периодически реагирует на происходящее вокруг него подходящими, на его взгляд, способами.
«Ударил? Довела. Ушел? Пилила. Украл ребенка? Сама виновата».
За этими суждениями лежит огромный пласт мизогинии и многовековой хтони, которая, увы, все еще царствует в головах многих наших сограждан. Бесспорно, далеко не всегда женщины действительно оказываются безвинны — и об этом важно помнить — однако в общественном сознании презумпция невиновности распространяется исключительно на мужчин (что бы они ни делали!), тогда как женщины виновны по умолчанию.
Даже в том, что их бьют, насилуют и убивают. И эту установку транслируют, увы, и СМИ: например, издание «Блокнот» интересуется у читателей, виновата ли мать в том, что оставила ребенка с пьяным отцом, забившим его до смерти. И почти половина участников опроса ответила, что да, виновата.
«Напиши мне, когда доберешься до дома»: колонка о насилии над женщинами как мировой социальной норме
«Не выносите сор из избы»
Третий тип комментариев (о «делах семейных») прекрасно иллюстрирует вовлеченность людей в то, что происходит вокруг них. Это инфантильное и отчаянное желание закрыть глаза, спрятаться и перепоручить все кому-то другому — взрослому, более опытному, решительному и серьезному.
Нам не хочется знать о том, что кто-то кого-то бьет, похищает, унижает или подвергает другим формам насилия.
Крылатая поговорка про «сор из избы» практически стала национальным девизом — об этом свидетельствует и то, как долго и мучительно происходит принятие закона о домашнем насилии, и то, сколько времени потребовалось на то, чтобы дело о лишении родительских прав отца Матвея Сапрыкина дошло до суда.
Это огромный айсберг безразличия, сверху у которого комментарии в стиле «ну, раз отец, то значит, не похитил, а просто родители не разобрались», а под водой — сама система, которая сейчас работает таким образом, что у людей практически не остается способов противостоять домашнему насилию.
Фраза «когда убьют, тогда приходите» из горькой шутки уже давно превратилась в суровую реальность — и за последние годы произошло более, чем достаточно случаев, которые это подтверждают.
«Дела семейные» стали своеобразным оберегом, который защищает не только реальные преступления, но и тех, кто по каким-то причинам не готов признавать существование объективной реальности.
Сакральностью и неприкосновенностью семейной жизни прикрываются ярые противники все того же закона о домашнем насилии, борцы с «кровавой ювеналкой» и люди, агрессивно продвигающие идеи того, что женщина, хоть и должна тащить на себе весь быт и детей, все же является человеком второго сорта и собственностью главы семейства, который захочет — по губам даст за дерзость, а захочет — ребенка от нерадивой матери заберет и спрячет. И ответственность за это будет нести не он, а она — за то, что не промолчала, запилила, нахамила, ослушалась, не «была мудрее».
Один из тысяч
По горячим следам группа матерей из разных уголков России (так они сами себя назвали) написали петицию и адресовали ее председателю Следственного комитета Александру Бастрыкину, уполномоченной по правам ребенка Марии Львовой-Беловой и другим представителям власти. Авторы петиции призвали государство защитить их и их детей — почитать полный текст обращения можно здесь.
История Матвея Сапрыкина (которая, как мы искренне надеемся, закончится в ближайшее время и в пользу ребенка) и то, как о ней говорят и пишут — это лакмусовая бумажка, индикатор того, как смотрят в современном российском обществе на детей и родителей, на матерей и отцов, на мужчин и женщин. А еще она показывает несостоятельность текущей системы, которая допускает похищение ребенка отцом не один, а два (и, возможно, даже больше) раза, не признавая это правонарушением.
Она может казаться неоднозначной, в ней много неподтвержденных данных, слухов и домыслов, но в данном случае достоверность не так важна — то, что в любой подобной ситуации общественность чаще всего становится если не на сторону отца, то точно против матери, весьма красноречиво говорит о том, что впереди у нас — огромный и тяжелый путь к справедливости и правде. До которой никак не добраться, если не выносить сор из избы.
