Выросли нормальными? Письмо главреда
© Коллаж Кристины Савельевой
Колонка Лены Аверьяновой
Недавно в рабочем чате я спросила у редакторов, мол, про что писать очередную рассылку. И мне ответили: про насилие в семье, конечно. Я, конечно, возмутилась: что, опять? Но сейчас я понимаю, что сколько ни поднимай эту страшную тему, все мало.
Скоро наступит 5 ноября — день, когда я пересматриваю свой любимый фильм, «V — значит вендетта», экранизированную антиутопию Алана Мура, которая в год своего выхода, в 2005 году, смотрелась как мрачная фантазия, а теперь — едва ли не как документалка. Впрочем, я не об этом.
В фильме есть сцена, которую я довольно долго не могла понять: главный герой выставляет фигурки домино, чтобы запустить цепную реакцию. На этом фоне мы слышим, как антагонист рассказывает о том, как перед его глазами в какой-то момент возникла перспектива, позволившая ему увидеть всю картину происходящего целиком. Раньше я не улавливала глубокого смысла этого эпизода, но теперь он мне кажется не только очень понятным, но и важным.
Потому что он, по сути, описывает абсолютно все: невозможно судить о каком-то явлении, — плохом или хорошем — не рассмотрев его в контексте, связи с реальностью, событиями, предшествующими и последовавшими за ним. Только так можно попытаться оценить и проанализировать тот или иной феномен.
Например, насилие в семье. О нем мы говорим регулярно, практически постоянно (см. первый абзац этого письма), но это почти никогда не имеет должного эффекта.
В том смысле, что едва ли под материалами о битье детей можно увидеть комментарий вроде: «Спасибо, что объяснили. И правда, насилие — это не выход. Меня били — и это было больно и обидно. И я хочу, чтобы такого было как можно меньше». Скорее наоборот, правда?
И поэтому мне кажется очень важным продолжать этот разговор. Но не просто говорить: ну вот, смотрите, бить детей нельзя, а анализировать эту жуткую практику со всех сторон: исторической, гуманитарной, антропологической, психологической.
Чтобы все мы могли увидеть, что шлепок — как щелчок по костяшке домино — запускает цепную реакцию, которая вовсе не останавливается после того, как ребенок утрет слезы.
О нет! И вот одной из задач наших проектов я вижу именно это — составление карты, большой картины того, что зачастую остается либо невидимым, либо списывается на совершенно не связанные с реальными причинами вещи.
Возьмем вопиюще яркий пример. Ужасные убийцы и маньяки. Жестокие преступники и основатели культов. Они злодеи сами по себе? Или все-таки их поведение и склонности чем-то объясняются? Такой вопрос очень часто задают тем, кто работает с психологическими портретами преступников — профайлерам, психиатрам, следователям. Недавно об этом говорила Елена Погребижская — ведущая YouTube-канала о сложностях нашей жизни. Этот вопрос она адресовала психиатру Василию Бейнаровичу.
А еще об этом много написано в книге «Мальчик, которого растили как собаку» психиатра Брюса Перри. В ней он исследует феномен детской травмы, вызванной насилием, абьюзом и пренебрежением.
Так вот, иногда систематическое нанесение травм — неважно, физических или моральных (потому что они всегда идут в связке) — приводит не к послушанию, которого родители хотят добиться в моменте, а к возникновению жестокого насилия, направленного против невинных людей. Таких же невинных, каким был тот ребенок, которого родители били, наказывали или просто не брали на ручки (что? Да!).
Никакого абсолютного зла не бывает — у него всегда есть причины. Не поводы: она сама виновата, он меня довел или сами напросились, нет. А глубокие, часто не видимые глазу, страшные причины. Всегда помните об этом, когда вам захочется ударить своего ребенка.
Ни один шлепок не остается без последствий для его психического здоровья — распространенная точка зрения о том, что «он ничего не запомнит» или «зато будет знать, как делать нельзя» не имеет ничего общего с реальностью.
Даже если ребенок вытеснит из своей памяти факт насилия, его мозг все равно впитает его — и изменится под его воздействием. Ни один акт насилия, совершенный против ребенка, не ускользнет от чувствительного мозга — а все потому, что именно в детстве он активно растет, развивается и выстраивает нейронные связи. А также делает выводы: раз меня унижают самые близкие мне люди, я ничего не стою. Или: тоже могу унижать.
Чтобы дать родителям и детям возможность посмотреть на шлепки и оплеухи не как на просто «традиционную ценность» и стандартную практику воспитания, а как на череду тех самых доминошек, которые могут привести к непоправимому, мы создали проект #ХватитБитьДетей.
В нем вы найдете не только информацию о том, почему насилие приводит к ужасным последствиям, но и том, что делать, если вы сами замечаете за собой склонность к насилию над ребенком, как бороться с приступами гнева и где искать поддержку — если вы актор или жертва насилия.
Почитайте этот проект — и передайте другим. А еще — делитесь в соцсетях своими историями и соображениями по теме. Пишите посты с тегом #ХватитБитьДетей. Так вы сможете поддержать наш проект — и о нем узнают множество людей. Борясь с насилием в семье, мы боремся с насилием в мире. Спасибо вам.
Главред Cj
Лена Аверьянова
Можно ли бить детей?
Читайте наш спецпроект о наказаниях
