«Когда мои дети попытались изменить мое настроение, я поняла, что делаю с ними то же самое»
© Лиза Стрельцова
Колонка матери о том, почему нам не стоит пытаться веселить детей, когда им грустно
Мы часто пишем о том, как важно развивать эмоциональный интеллект у детей, начиная с раннего возраста. Сюда входит и проговаривание эмоций, и снятие запретов с любых эмоций и чувств, с которыми может столкнуться ребенок. Это важно, потому что чем лучше ваш ребенок будет понимать и чувствовать, что происходит у него внутри, тем проще ему будет строить здоровые отношения с окружающими людьми и принимать здоровые взвешенные решения.
Однако есть еще один аспект развития эмоционального интеллекта, который могут упустить даже самые внимательные родители. Колумнистка издания Popsugar, Анжела Анагност-Репке обратила на него внимание только после того, как у нее неожиданно умерла подруга, и ей потребовалось время, чтобы оправиться от потрясения. Перевели для вас ее колонку с небольшими сокращениями.
Вечером вся моя семья из четырех человек собралась за обеденным столом, и я поделилась с ними новостями. После ужина я сказала мужу, что хочу посидеть на кровати и почитать, но на самом деле мне просто хотелось побыть одной, чтобы погрустить. Я просидела в спальне минут десять до того, как в нее зашли мои дети пяти и семи лет.
Они рисовали мне картинки, чтобы меня подбодрить. Они залезали на кровать, чтобы угостить меня конфетами, обнять и поцеловать. Это было очень мило, но мне все равно хотелось остаться наедине со своей скорбью и печалью.
«Смотри, мамочка!», — сказала моя дочь. — «Вот веселая рожица, которая поможет тебе улыбнуться!».
Я ответила: «Спасибо. Но мамочка сейчас хочет просто погрустить. Тебе не нужно меня веселить».
В этот момент я поняла, что все это время совершала родительскую ошибку. Я каждый день говорила своим детям, что любые эмоции — это нормально, и все они уместны в нашем доме. Я не пыталась их заглушить. Я знаю, что распознавание и понимание собственных эмоций им очень пригодится во взрослой жизни. Я разрешаю своим детям чувствовать и уместно выражать все, что угодно: злость, недовольство, грусть, и многое другое. Я стараюсь рассказывать им, как правильно справляться с этими эмоциями.
Но когда мои дети попытались изменить мое настроение, я поняла, что делаю с ними то же самое. И хотя словами я говорю о том, что переживать сильные эмоции — это нормально, мои действия говорят об обратном. Когда мои дети грустят или злятся я, будучи родителем, пытаюсь это исправить, улучшить их состояние. Но ведь всем людям иногда просто хочется побыть наедине со своими чувствами. Нам не хочется, чтобы кто-то заклеивал нас пластырем потому, что мы еще не готовы улыбнуться.
На другой день моего сына что-то расстроило. Я не помню, что, но я сразу же вспомнила, что я чувствовала днем ранее. Так что я решила не набрасываться на него. Его младшая сестра попыталась его подбодрить, дав ему одну из своих плюшевых игрушек. Да, это был милый жест, но не то, чего он хотел. Сын сказал: «Я просто хочу погрустить. Я не готов веселиться». Оказалось, он запомнил то, что я говорила до этого. И мы предоставили ему эмоциональное пространство, в котором он нуждался. Мой сын сидел на диване в гостиной и грустил. Не было ничего плохого в том, что у него плохое настроение, потому что он не выплескивал его на окружающих.
Ему просто требовалось немного времени.
Примерно через 20 минут он пришел ко мне. Он спросил: «Мам, хочешь почитать?». И пока мы сидели на диване с книгой, я чувствовала, как его стресс постепенно растворяется. …
Теперь я стараюсь вспоминать об этом моменте каждый день. Я не могу быть тем человеком, который будет всю жизнь отвечать за их счастье. Мои дети должны научиться делать это самостоятельно. Конечно, я всегда буду стараться предлагать им адекватные средства расширения их эмоционального диапазона. Но я не могу единолично отвечать за их настроение.
Моя работа заключается в том, чтобы научить их быть независимыми во всех сферах жизни — особенно в тех, что касаются их эмоционального состояния. Потому что если они не научатся управлять своими эмоциями до того, как они съедут из родительского дома, они могут не научиться этому никогда.
