Спрячь шпаргалку: кто из редакции НЭН списывал в школе, а кто давал списывать

А рассказать проверяющим о том, что списывает кто-то другой?

Новый виток обсуждению подарил твит пользовательницы @pilot_drinkins: «Справедливости ради, я сдавала ЕГЭ девять лет назад. Нас дрочили меньше, чем сейчас, но было нервно. И когда я увидела в туалете девчонку с гигантской шпорой по химии, я вышла и сдала ее. Потому что какого [черта], я как бы учила и старалась, а кто-то тупо скатает. Нет, мне не стыдно».

Часть пользователей в ответ указали на то, что экзамен формата ЕГЭ полностью списать со шпаргалки нельзя, за донос баллов не добавляют, а авторка поступила не по-человечески, а вовсе как крыса. Другие же высказались против жизни по тюремным понятиям, а некоторые в рассуждениях даже дошли до того, что «не сдать девочку было бы коррупцией».

В общем, тема благодатная, поэтому наши коллеги и экс-коллеги по редакции вспоминают, каким было их собственное отношение со списыванием в школе, а также размышляют о том, каким образом должна измениться наша система образования, чтобы списывать больше не нужно было никому.

Интересное по теме

«Школа должна подстраиваться под ребенка, а не ребенок — под школу»: история «Саммерхилла»

Тамара Высоцкая, колумнистка:

Я вообще любила списывать в школе — чаще со шпаргалок, но иногда и с заранее согласных соседей. Не помню, много ли нас таких было в классе, но я точно была не одна. К старшим классам у меня образовался небольшой пул дисциплин, по которым я не преуспевала, не хотела и не старалась. Чтобы не скатиться в двойки, выход был один — списывать и договариваться с соседкой Леной, которая успевала за время контрольной по физике решить задачи и за первый, и за второй вариант.

Я всегда креативно подходила к шпаргалкам: начиная от банальных надписей на руке до хитроумных способов типа блокнота, в котором информация была зашифрована в виде криптограмм, шпаргалки, написанной на ткани (делала вид, что это мой носовой платок) или шпаргалки, вставленной в прозрачный корпус шариковой ручки — оттуда было удобно списывать даты на контрольной по истории.

Не помню, чтобы меня ловили или ругали — я всегда нагло сидела на первой или второй парте, и учителя не обращали на меня внимания.

Вопрос о том, как должна измениться школа, чтобы в ней никто не списывал, кажется мне слишком глобальным и немного фантастическим. Наверное, в идеале должно быть так, чтобы дети были мотивированы учиться, а не получать хорошие оценки. Когда ты заинтересован в получении знаний, у тебя вряд ли возникнет желание воровать их и выдавать за свои или клепать шпаргалки, чтобы переносить с них информацию на лист, минуя мозг. Но, боюсь, для этого надо изменить всю систему образования, начиная с фундамента — она давно этого просит.

С одним «но» — я решительно против воровства чужого интеллектуального труда: переписывания сочинений, копирования докладов и рефератов, передирания научных работ. Одно дело — списать ответы на примеры, которые твой сосед и так бы решил, а другое дело — присвоить себе чужой труд и чужие идеи.

Ладно, есть еще второе «но» — я против списывания, когда оно происходит от банальной лени. У меня были одноклассники, которые на каждый урок ходили с томиком ГДЗ, как будто даже не пытались приложить усилия — за этим грустно наблюдать. Однако использовать списывание и шпоры как способ не провалиться по двум-трем нелюбимым предметам — это неплохой тест на адаптивность и изобретательность, почему бы и нет.

Интересное по теме

Учеба без границ: школы, в которых можно учиться дистанционно

Катя Статкус, экс-редакторка:

Я была той самой отличницей с косой, у которой списывал весь ряд — хорошо помню, что нужно было сидеть, немного оттопырив локоть, чтобы одноклассникам сзади было лучше видно содержание моего двойного листочка.

Мне казалось это очень благородной миссией — давать другим списывать, потому что, во-первых, «надо делиться», а во-вторых, я знала, что некоторых моих одноклассников родители будут безумно ругать дома за плохие отметки, и хотелось их великодушно «спасти». В этом смысле меня всегда вдохновлял пример моего дедушки, который ходил сдавать экзамен за друга в институте с переклеенной фотографией в зачетке (но до таких высот я никогда не доходила).

А еще про списывание вспоминается такая история. Когда мне было лет 18, я поехала летом на две недели учить немецкий в языковую школу в Мюнхен. В моей группе были еще две девушки из России.

И вот в тот день, когда мы должны были писать итоговый тест, один парень из Франции попросил нас рассадить, потому что сказал, что у него уже «сложился слишком негативный опыт с русскими коллективистами».

Мы тогда просто в голос хохотали с девчонками — настолько яростно он выступал, но учитель нас не рассадил, потому что у каждого был в итоге свой индивидуальный тест. Индивидуально составленные вопросы в билете для студента — это вообще, на мой взгляд, довольно сильный инструмент: помню, такие кастомизированные вопросы для нас в университете подготовила преподавательница по русскому языку (мне досталась как раз та тема по морфологии, которую я проболела).

Если говорить о том, как должна измениться школа, чтобы в ней перестали списывать, мне кажется, перемены должны произойти кардинальные.

Во-первых, нужно как-то уйти от такой идеи, что у всех по всем предметам должны быть пятерки, а троечники — это лохи подзаборные. Ну и еще не могу не вспомнить историю про учительницу, которая снизила мальчику оценку за то, что он высказал в сочинении собственное мнение — учительница непрозрачным образом намекнула, что собственное мнение он, в общем-то, может засунуть себе в одно место. А если школа не ценит ничего личного, то и мотивация делать все самостоятельно быстро пропадает.

Интересное по теме

«Главное, чему учат детей в садах и школах — это терпеть»: колонка о том, как строгие правила заменяют уважение и комфорт

Андрей Бородкин, нативный экс-редактор:

Я учился в деревенской школе. Если кто-то мог что-то сделать правильно — всегда давал списывать, так повелось в суровых горных условиях. Поэтому я тоже не жадничал.

Большинство ребят ходили в школу, понимая, что, скорее всего, никогда отсюда не уедут. Мальчиков ждала работа в лесу, девочек, в лучшем случае, в гостиницах. Учителя тоже это понимали, поэтому никак не пытались бороться со списыванием. Были учителя старой школы — вот они пытались журить, но тоже с поправками на региональную специфику.

А самому мне списывать было просто не у кого. Ну и я был ботаном, мечтал сбежать, понимая, что учеба — единственная для этого возможность. С одноклассниками я не совсем ладил, мягко говоря.

Так как в школе я не списывал, то и не умел этого делать в принципе. А вот на экзамене по матанализу в университете попытался первый раз: засунул шпору под рукав. Начался экзамен. Я отодвигаю рукав и максимально неубедительно делаю вид, что ничего не происходит. Преподаватель так ласково и вежливо говорит: «Андрей, закатите рукавчик обратно, пожалуйста, пока не наделали глупостей». Больше списывать не пытался.

Как должна измениться школа, чтобы в ней перестали списывать?

Думаю, важно, чтобы дети вообще увидели смысл в учебе. Чтобы учеба была общественным институтом. Мне кажется, это применимо ко всем школам. Ну и конечно, важны учителя — если учитель не совсем динозавр и в принципе понимает, чем живут школьники, на его уроках захочется поработать самому.

Интересное по теме

«Я бы умерла, если бы не Татьяна Васильевна, сериал „Зачарованные“ и Мурзик»: как распознать депрессию у ребенка

Лена Аверьянова, главная редакторка

Я была ниндзя списывания — я могла списать что угодно даже у учителей под носом. Сомневаюсь, что они этого не замечали, но, думаю, их мудрость заключалась в том, что лучше уж я спишу у более осведомленной в алгебре и геометрии подруги, чем потом буду тридцать раз переписывать контрольную.

Один раз меня вызвали решать какую-то задачу по химии — учительница обычно сажала ученика за свой стол — ровно с тем намерением, чтобы он не списывал. Но мне повезло — вызванные до меня дети уже позанимали все места вдали от своих шпор и учебников, так что я осталась на своем месте. И списала все из собственной тетради — задание было похоже на то, что мы уже делали под руководством преподавательницы.

Конечно, в обмен на то, что моя соседка по парте давала мне списывать задания по естественно-научным предметам (а иногда она делала за меня черчение), я помогала ей по гуманитарным дисциплинам. Я могла написать за нее какой-то доклад, делала несколько вариантов сочинения на одну тему — себе, ей и запасной средний вариант (он мог использоваться для второй подруги, которая тоже была хороша в математике).

Наш подход к списыванию оказался настолько эффективным, что к моменту окончания школы он превратился в традицию взаимовыручки, которая позволила нам прекрасно сдать выпускные экзамены — я из тех динозавров, кто писал контрольную по алгебре и сочинение по русскому и литературе.

Выпускные экзамены мы сдавали так: мой вариант контрольной мне полностью решила подруга (Марина, благодарю тебя по сей день!), а я написала ей сочинение. Передавали мы свои записи друг другу между чистыми листами бумаги — мол, кончился черновик, поделись своим. Было довольно классно!

В университете списывать уже было не у кого, да и незачем — математики там уже не было. Но мое умение пользоваться шпаргалками мне очень помогло.

Оригинал текста был опубликован в Chips Journal 25 февраля 2021 года.